О себе?
Сплошное НЕ: не издавала собственных сборников (наследила в чужих), не записала ни одного диска (аналогично). Работаю над собой. Балуюсь рифмой(до бессонницы), пробуюсь в прозе. Мелодист (говорят, хороший). С образованием – тот же конфуз. Начинала учиться в трёх вузах разного направления. Все бросила по очень объективным причинам или из-за лени и отсутствия финансов.
У меня несколько разных профессий, но душа к ним не лежит.
21 год жизни посвятила любимой работе в качестве стюардессы, коей в душе остаюсь верна по сей день. Серьёзно писать стихи и песни начала с 2007года. До этого времени – редкие пробы, хотя первая попытка была ещё в школьные годы. Не складывалось как-то осмыслить 
Лёгкие штрихи к портрету бессонницы
Молний далёких вспышки.
Грома уже не слышно.
Фронт грозовой уходит,-
Вольно дышу озоном.
Контуры телевышки
В облачной пачке пышной.
Этот фасон не в моде,-
Просто, как дань сезону...
Ночь приоткрыла душу-
Ночь зажигает сольно.
Ветер прилёг на крыше
(не пропустить бы солнца).
Выберу из бессонниц
Ту, что умеет слушать,
Чтоб помогла расслышать
Суть откровений сонных...
Скоро рванёт, как пуля,
С низкого старта утро.
Смыв силуэт печали,
Краски зари прольются...
Привкус "Киндзмараули"
Преобразован мудро
В синий изюм на блюдце
К чашке с зелёным чаем.
Меркнущий свет
Меркнущий свет в дальнем окошке
Сладок был грех, – горек осадок.
Капельки слёз, нежности крошки…
Выплесну прочь скудный остаток.
Вечер умолк, выронил скрипку,
Вместо цветов - острые камни.
Муза молчит с постной улыбкой,
Время шаги твёрдо чеканит.
Надо ли знать первопричину.
Если теперь это не важно?
Пыльный асфальт, свежесть жасмина -
Город-контраст - клоун вальяжный.
Старый алкаш клянчит на пиво,
Плавя мозги в вечном наркозе.
Видно душа жаждет отрыва
С шёлковым «шшш-ууу-ррх» крыльев стрекозьих!
Пьяный паяц, немощный странник…
Плачет судьба – тушь под глазами.
Ангел – хранит, да - не охранник…
Вот и меня жизнь наказала.
Камнем лечу в пропасть постели,
В отблески фар, снов переклички…
Мы ведь с тобой оба хотели
Перебороть силу привычки…
Я не люблю…милое дело…
Вольно дышать, - разве так мало!?.
Мальчик Амур, вот - твои стрелы.
Ну, извини, я их сломала…
Сумбурное
А разлуки навеки не будет,
Лишь романтики станет поменьше.
Всё вернётся на круги своя...
Утрясётся. А, может, и нет.
Кто взывает к Христу или Будде,
Впрок не копит монеты помельче.
Стынет Жизни река по краям,
А надежды на Чудо - на дне.
Разделяться на две половинки
И мечтать о покое - абсурдно.
Бумерангом метнувший в Судьбу,
Не рискнёт повернуться спиной.
...Воздух полночи терпкий, с горчинкой...
А Любовь, как мятежное судно,
По-английски (нарушив табу),
Выйдет в шторм, не прощаясь, со мной.
Вольно дышать, - разве так мало!?.
Мальчик Амур, вот - твои стрелы.
Ну, извини, я их сломала…
Не бывает стихов чужих (Соавторам)
Не бывает стихов чужих,
Если музыку в строчках слышу.
И взлетают слова-стрижи,
Поднимаясь всё выше, выше.
Учащается сердца стук,
Резонирует нервом в струнах.
Так ступают на виадук
После долгих скитаний в дюнах.
Для чего этот странный путь
Избирательно напряженный?
Глянуть вниз или ввысь взглянуть -
В мир, как в зеркале, отражённый?
Чьё-то счастье, любовь, беда
Обретут воплощенье в звуке,
Станут песней. И пусть из ста
Хоть одну, но услышат внуки.
Может, эту? И будет с них!
Или с нас...Но пускай так будет!
Не бывает стихов чужих!
Мы - родные по духу люди.
Подуставший художник в раздумьях стоит у окна
И рассеянно смотрит на толпы снующих людей.
Муза Мастера нынче не в духе, поскольку пьяна.
Да и он – порожняк: ни сюжета, ни свежих идей.
Вспомнил раут вчерашний (тусовку) и дом на горе,
За роялем – хозяйка! – При формах, деньгах и делах…
Но по клавишам ногти… стучали, как дождь в январе…
Ироничная шутка природы плюс модный шеллак.
Он супругу мадам с удовольствием дал бы пинка,
Как и прочим друзьям, через площадь шагнувшим во власть.
Что дорвались к корыту с «халявой», и больше никак
Не могли оторваться - всё жрали и гадили всласть.
Он не принял сегодняшний день и наигранный транс,
Не взрывал и не жёг растоптавших его колесниц…
А раскрытые рты ожидали обещанный транш
И стелили страну под заморских царьков и цариц.
И ещё он не мог, потому что он был человек,
Равнодушно смотреть на бездомных старух и детей…
Отречётся от прошлого снова «обдолбаный» век.
И закончит войну, и накажет…и снова не тех.
| 
