Похитители Солнц

железом по железу.
ресницами в спелые яблоки
мая.
расправьте мои крылья, 
ласточки.
молодость юное сердце сжигает.

постойте субботы,
вы слышите песни,
осипших вагонов на старых вокзалах?
пишите короткие, странные письма
и помните,
время не друг,
его мало.

пишите что видели
звездное небо,
сквозь белые ящики, в недрах хрущёвок.
а сердце стучало под листиком в клетку,
не виданный людом заснувший ребенок.

он спит
в тех местах что художникам снились,
в холодных и тихих слоях стратосферы,
где дышится мятой, и шепот винила,
иголками блюза
в прозрачные вены.

о наших героях не пишут в газетах.
и ты не заметил, 
но
мы заигрались
по утру с цветами,
а ночью раздетых
на крыше кричали, за руки
держались.

нам тесно лететь в одну сторону,
видишь, 
глаза поедали хвост от кометы.
я ребрами стал,
что бы знать как ты дышишь
и сизой луной разливался над гетто.

и я оценил себя в две папиросы.
во мне откопали тоскливый
Юпитер.
хотела ли ты чтоб кончилось просто.
но просто не будет
я солнце похитил.

город напомнитъ

Меняя фамилию под новых лиц, 
оставаться таким же, слепым и глухим, 
беззащитным, в застенках больниц 
Ведь город запомнит меня таким. 

И выцветет черное-белая пленка, 
как небо осенью, как и мой цвет глаз, 
и рыжие волосы той забавной девчонки. 
Надеюсь, ее то мечта сбылась. 

А казалось, что только вчера бежал, 
босиком, и нес ей ромашки, нелепо. 
Запинавшись стихами леса рисовал, 
засыпая, под тихие звуки неба. 

"Ре инкарнации не избежать."- заявил угрюмо врач, 
доставая портсигар из кармана. 
А я рассмеялся, мне нравится вкус неудач. 
Сеанс продолжается. Еще не конечная. Рано. 

"А сколько осталось, доктор? Много ли песен? 
Это больше восьми февралей или двух килограмм 
отборной весны? 
И зачем вы надели пиджак что вам тесен? 
Ведь такие как я оставляли на сердце следы? 

Так ведь, доктор?" - пожав плечами, прилег. 
Чувствую, будто бегу, в мятой льняной рубашке. 
Трава рассекала молочную кожу ног. 
Этот город напомнит мне, откуда взялись ромашки.

ретроспектива

диск солнца под язык.
ретроспектива. 
революции. 
цветные стёкла.
под дождем, босиком,
ты ведь вся промокла!
да?
и не видишь в глазах бирюзы.
так ударом под ребра.
на шее следы,
а нервы ни к черту,
как струны,
знаешь?
сплетены в узлы.
глотай образ,
что мною собран.
рубашки в клетку.
души пустая банка.
туфли чистишь? 
надо так.
ровнее осанка.
доктор, оставь мои
цветные таблетки.
и упадешь как я, 
как яблоко в снег,
как в небо апрельское птицы
падали.
из глаз поливая 
то небо ядами.
смешно!
я круг за кругом
продолжаю свой бег.
пускай мне дым в лицо
и молоком сквозь пальцы.
я так хочу,
так хочу остаться!
не прятаться, 
от мертвецов 
твоих
"вчера".
в убогом сквоте,
из окон нашего двора,
летели детские мечты
осталось сколько?
минут, пусть, двадцать до утра.
я буду ждать тебя один,
начну писать я: 
"Все в белке и углеводе!"
ведь в том и суть, 
что бы нам есть и спать.
не стоит вовсе знать,
как я вдыхаю дым, 
и выдыхаю ртуть.
забуду я.
и ты
забудь.

Все начиналось со слова Вдох!

Все начиналось со слова "Вдох!"
Я снова родился, семнадцатым летом,
И пятница снова застала врасплох,
Пусть взгляд мой горит фиолетовым светом.

Я думал, для этого не придумали слов,
В стихах не напишешь, и песен не будет.
Как небо не станет приютом китов,
Поэт же, не станет вершителем судеб.

Огнями двенадцати солнц из груди,
Иду на разрыв, между "верю" и "вижу",
Не знаю что ждет меня там впереди,
Но памяти голос становится тише.

Я мог написать про тоску и дожди,
Весну и любовь - как следствие этого.
И Рифма сама говорит: "подожди".
Узрей, очертания мира нелепого.

Оркестр Шопена играл заунывно,
Но воздух пропитан дыханием марта.
Так быстро колотится, так беспрерывно,
Столь юное сердце, с избытком таланта. 

И от напряжения воздух искрился,
Казалось, что Бог, до меня снизойдя,
Коснувшись меня, лишь немного скривился.
Поэтому я не люблю города.

Города говорят с нами пением птиц,
В районах убогих и богом забытых.
Я снова дышу, из под пыльных страниц.
Февраль за спиною. Мы выжили. "Выдох!"

любите

любите.
любите так, 
что бы цикады плакали.
и струны рвались.
в холодные стекла луж
падали.
дышите.
светом бледной луны,
на простыни 
смятые.
на терпкое небо июля. 
выливая цветастые сны,
на пустые листы,
тетрадные.
смотрите. 
рубины сквозь ржавое тело
прольются, 
дождем обещаний
пустых.
и нити души 
сплетутся,
не ведая ликов
святых.
ни своих,
ни чужих.
сожгите.
сожгите к чертям остальные мосты.
утопитесь в стихах.
лишь погаснут огни,
в твоих сонных глазах
расцвели
голубые
цветы.